общество культура зависимости 8 мин на чтение март 18, 2019

Стыдно быть потребителем

Статья предназначена в первую очередь для тех, кто испытывает проблемы шопоголизма, ониомании и чрезмерного консюмеризма. Каждый случай индивидуален, поэтому здесь я привожу рациональные доводы, которые могут помочь в сознательной профилактике соответствующих влечений.
Но также статья будет полезна вообще любому человеку, т.к. мы все живем в обществе потребления.

Я не любил дорогие бренды, хочу Вам сказать. И массовые. И очень давно. С момента концептуализации нонконформизма - такова была изначальная спонсирующая его сила. Ведь все вокруг любили бренды и стремились обладать теми вещами. А я хотел быть Другим. Поэтому я убедил себя, что бренды - это зло. Позже фильм "Класс" подкинул подкрепляющий сюжет.

Однако, нонконформизм я давно перерос, а бренды по-прежнему не люблю. Теперь уже не из нарциссических измышлений, как Вы понимаете. Осознанный человек, к мышлению коего я стремлюсь, должны иметь объективные причины для любых убеждений, в том числе насчет брендов. И такие имеются у нас.
Все началось с понимания экономики капитализма, стимулирующего консюмеризм. Оптимизация производства - это только с одной стороны хорошо, и очень часто со стороны владельца производства. Работая на угольном разрезе я понял величину разрыва между зарплатами трудящихся на пике производства и прибылью акционеров, инвесторов (хрен с ним топ-менеджментом уже - у нас им платят в десятки раз больше, чтобы они удерживали налаженную систему, будь то #ERG на добыче угля в Экибастузе, #ArcelorMittal в металлургии в Караганде или #Chervon с добычью нефти на Тенгизе, при этом, прошу отметить, даже в рамках РК эти компании не ограничиваются указанными отраслями и регионами).

Далее подтверждением моего понимания выступил документальный фильм "Кровь на твоем мобильном" ("Blood in the Mobile", 2010) о том, как почти все крупные производители мобильных телефонов закупают сырье для производства электронной начинки, такие как колтановую руду, кобальт и медь не где бы то ни было, а в Конго, где царит гражданская война и анархия, а месторождения по добыче захвачены преступными группировками. Люди, работают там без каких-либо прав.

Еще раз подчеркиваю: самые крупные и известные всем производители, телефоны которых мы использовали.

О чем это говорит? О том, что каждый бренд захватывает рынок неспроста, но ввиду нахождения самого ВЫГОДНОГО сценария построения производственной цепочки, в первую очередь. Следовательно, в основе пирамиды так или иначе нужно задействовать самую низкооплачиваемую рабочую силу.
Популярность бренда - показатель его эксплуататорской мощи. В те годы самым крупным закупщиком колтана из Конго была Nokia. Сегодня крупнее всех Samsung и Apple, но самыми страшными являются не они, т.к. за счет маркетинга они смогли установить достаточно высокую цену на свои устройства, чтобы производить устройства не на самом технологическом дне.
Остальным же приходится бороться менее честно, поэтому самыми злыми являются догоняющие - Xiaomi и Huawei. Они выпускают смартфоны немногим хуже, но дешевле в 2 раза, что доказывает, насколько низка себестоимость и насколько мало получают их рядовые рабочие.

Возникает логика: то есть самые дорогие бренды не зло? Условно. Разберем это на примере одежды и уже упомянутого фильма "Реальная цена моды".

Итак, традиционная мода была привязана к 4-м сезонам года с соответствующими показами и сменой коллекций раз в год для каждого времени года. Теперь ее называют #медленнаямода. Многие и тогда считали частоту моды избыточной, но все это не помешало капиталистической машине совокупиться с интернетом (его возможностью оперативного освещения коллекций, и, главное, онлайн дистрибуции) и разродиться новым чудом современного мира, которая получила название #БЫСТРАЯМОДА. И вместо 4-х сезонов ввелись еженедельные. То есть в 13,5 раз чащ = 54 коллекции в год!

Что и говорить, к сожалению, это зело зашло взращенному долгими летами рекламы обществу ониомании. Гонка фэшнкиллеров, хайпбистов, шопомании и проч. вышла на новую модернизированную ступень.

Ловлю себя на мысли, что статья становится морализаторской, что я всегда стараюсь избегать. Однако, в данном случае мораль лишь естественное следствие текущего положения. Ну это как с экологией. Никто не называет борцов против загрязнения морей и воздуха морализаторами, ведь они борются за вполне понятную пользу. Так и меня не стоит примешивать к тем, кто просто против "бездушной" моды. Нет, мода является очень важной частью культуры, способом коммуникации и самовыражения, вдохновения, терапии, это действительно искусство, в конце концов. Но есть и печальная сторона производства.

Так вот быструю моду изобрели самые массовые бренды, а не самые дорогие: H&M, Zara, Peacocks и Topshop. Самые массовые, где закупается большая часть потребителей, то есть там, где вещи и до этого стоили не дорого.
Смысл быстрой моды - еще больше стимулировать объем потребления. То есть, если по медленной моде потребители развитого общества покупали по луку в сезон, то по быстрой модели должны покупать как минимум по вещи в неделю, что по годовой совокупности на 400% больше медленной модели. Выгоднее? Выгоднее.

Но, чтобы сделать свою продукцию для потребителя более привлекательной, ее нужно сделать еще более дешевой. Просто так дешевой сделать владельцы бренда не могут, ибо это будет убытком. Следовательно, они ее делают еще и менее качественной.

Таким образом, появилась потребность резко увеличить объем производства при тех же затратах.

И возможно это только за счет использования самой дешевой рабочей силы или так называемого "потогонного производства".
Забудьте о Китае, Тайланде и Тайване. Уровень жизни в Китае к началу 2010-х уже начал расти. Тайланд и Тайвань тоже не самые слабые страны по экономике за счет туризма. Нет, есть еще более беспризорные государства в экономических тисках, население которых готово работать за 2 доллара в день - такова была начальная ставка H&M для швей в Бангладеше.
Только в Бангладеше расположены 5000 фабрик по производству одежды, на которых работают 4 миллиона швей, 85% из которых женщины. На иллюстрации кадр из фильма как раз с одной из таких фабрик.

На момент выхода фильма в 2015-м году и дневной заработок составлял менее 3-х долларов и они бастовали, чтобы месячная плата достигла хотя бы 160$. Мировой резонанс возник после обрушения зданий швейных фабрик, где гибли сотни людей. Пожаров и забастовок, при разгоне которых военные убивали людей.

Однако швейные фабрики это только одна из сторон производства, ведь нужно еще сырье.

Выращивание хлопка, его обработка пестицидами, сбор, и вновь посев эксклюзивных ГМ семян, на которые у Monsanto монополия. Большая часть хлопка для корпораций выращивается в Индии фермерами. Финансовая модель настолько жестокая, что многие фермеры теряют последнее, что у них есть - землю. После потери возможности кормить семью они сводят счеты с жизнью в поле, выпивая те же самые пестициды. По данным Эндрю Моргана это около 250 тысяч суицидов в год именно на данной почве.
Обильная обработка пестицидами очень серьезно влияет на здоровье местных жителей, особенно детей. У многих проявляются проблемы с кожей. В каждой деревни резко увеличилось количество детей с психическими заболеваниями.

Да, колониальная политика осталась в прошлом, страны третьего мира теперь независимы. Политически. Экономически, многие из них, по-прежнему являются вассальными территориями для потогонного производства ввиде аутсорсинга того, что нужно развитому обществу.

Все это, опять же, для лучшей оптимизации расходов, которую ... стимулируем мы сами. Мы хотим покупать дешево. Мы хотим экономить, но потреблять. Потреблять и экономить. И как бы мало ни стоила футболка, мало кто из нас откажется от еще более низкой цены. И я ранее сказал, что это условно. Теперь объясню почему.

Возьмем люкс-бренды. Они вовсе не массовые, точнее даже антимассовые. Prada, например, сжигает все сумки, которые не скупили в течение сезона, чтобы их продукция не была распространенной, чтобы каждый купленный экземпляр был редким. Не устраивает распродаж, чтобы каждый купивший ценил вещь, и каждый купивший был состоятельный, ибо бренд Prada рекламируется еще и самими их потребителями, по сути.

Представители среднего, а тем более ниже среднего класса, смотрят на эти сумочки за несколько тысяч евро и поражаются. Да что там, многие возмущаются, мол, мажоры, не знают уже на что деньги тратить и тому подобное.
Но задумайтесь. Если принять тот факт, что большинство не будет избыток денег отдавать на благотворительность, меценатство и спонсирование каких-либо общественно-полезных проектов, а оставлять при себе, то не лучше ли, чтобы сверхсостоятельные люди тратили деньги на сверхдорогие вещи, а не на вещи обычной "нашей" стоимости, только ради того, чтобы нам не было так обидно?
Ведь это хоть какой-то способ распределения их богатства. Prada хоть и бренд, но производственный. В любом случае часть нескольких тысяч евро за сумку распространится еще на несколько людей, а не остается у одного первоначального владельца.

Выходит, это можно понимать как призыв покупать бренды? Нееееееее. Тут-то мы и пришли к условности. Т.к. владельцы бренда сами распоряжаются надбавленной стоимостью, то мы не можем знать, насколько справедливо он их распределяет. То, что они получают гораздо больше за одну вещь прибыли вовсе не значит, что рядовой работник получает во столько же раз больше. Да что там, можно с уверенностью сказать, что работник получает стандарт. Плюс брендов в том, что им приходится много тратиться на маркетинг, а огромный штат непроизводственных людей, проекты с привлечением творческих групп, кинематографистов и художников и т.д. На рекламу они тратят миллиарды, что и служит основой для надбавленной стоимости.

И их реклама запускает новый виток пропаганды потребительства.

Так что дорогие бренды тоже не торт.

- Тогда что торт, Скуртул?! - уже думает кто-то из вас.

А торт, друзья мои, это местные локальные бренды, как ни парадоксально.

Приведу пример на яблоках.
Представим себе местного бизнесмена Баке, который является основателем фермы по выращиванию яблок. Баке не филантроп, поэтому ему нужна прибыль.Земля, обработка, выращивание, транспортировка, распространение - все стоит денег. На рынке есть другие фирмы, у которых налажена логистика и система производства, поэтому, чтобы также получать прибыль, нужно как минимум соответствовать, либо еще выгоднее организовать свою. Поэтому стараемся МАКСИМАЛЬНО удешевить производства. Т.к. даже если наша цепочка самая дешевая, то Баке сможет больше класть в карман себе.
Поэтому он нанимает представителей самых нуждающихся слоев, приглашает из аулов, приглашает гастарбайтеров, селит их в наспех и кое-как построенные сезонные городки. Работают женщины, подростки. Неофициально. С системой штрафов. За самый минимум, за который могут пойти кто-либо вообще.
Таким образом, его фин.модель упирается не в требования трудового законодательства или равного распределения потенциальной прибыли. Его модель упирается в желание максимизации личной выгоды.

А теперь представим себе апашку Гаухар. Она вырастила яблоки на даче. Собрала их и привезла местный базарчик, поставила ведерко и назначила цену, за которую ей не жалко отдать яблоки или, ежель соседок много, то среднюю по сравнению с ними.
Что и говорить, их цена, чаще всего, дороже, чем производственные яблоки (если по яблокам в разных регионах по разному, то помните, что это всего лишь условность примера. Помните, что мы говорит о текстильной промышленности и технологических устройствах).
Ведь их цепочка индивидуальна, не поставлена на поток. Они не использовали самое дешевое, они использовали самое обычное - обычные автобусы, воду по стандартным тарифам, свой труд по нормальной ставке (тут опять аналогия хромает, ибо многие такие бабушки, к сожалению, свой труд и вовсе не учитывают, ориентируясь на цену фермерских яблок ее приходится убирать, из-за чего сердце кровью обливается).

У кого вернее купить яблоки? Если опустить вопрос качества, натуральности и проч. А на первое место поставить то, чтобы наши деньги оказались более оптимально распределены, о чем должен думать каждый сознательный гражданин, на мой взгляд, то безусловно нам следует отдать их апашке. Кто трудился - тот и заработал. И прошу заметить, апашка продает 2-3 ведра в сезон.
В то время как производственные яблоки также отстегнут всем по цепочке, но большая часть с каждого ведра будет попадать одному человеку - Баке.

В этом смысл любого бренда. Каждый бренд - это Баке. Локальный местный бренд - апашка.
И вещи суббренда дороже не только по причинам эксклюзивности или желания "срубить капусту", но и потому, что на их производстве работают равные нам с желанной зарплатой в 500$, а не 160$ как в Бангладеше.
Материал используется не супероптимизированный и практически дармовой, а местный, который закупается у равных нам, которые не такие уж промышленники, да и просят больше.

К тому же, пока население не сознательно, то вещи должны стоит дороже, чтобы хоть так бороться с чрезмерным консюмеризмом.

Я часто выступаю в поддержку роботизации и когнификации рабочих процессов, на что стабильно получаю ретроградные отклики в духе "Роботы породят кризис, лишат людей работы".
Однако именно благодаря роботизации промышленность станет более гуманной. Все, кто выступает против роботизации, по сути, говорят: "Я за то, чтобы эти швеи в Гаити и Бангладеше и дальше работали за 3 доллара в день". И нет, в данном случае не работает оправдание, которое используется как раз корпорациями "Лучше такая работа, чем никакая".

Начать надо с себя, а именно с фильтрации приобретения брендов. Мне "повезло" с моим нонконформизмом, и я в жизни не так уж много брал масс-брендовых вещей. Большинство, что я имею сейчас - это производители средней паршивости, цены и качества) Чаще всего не больно-то известные.
Объем покупок я также снизил в последние годы. Разумно спрашивать себя при очередной позыве "А зачем мне 20-я футболка?" к примеру. "Просто потому, что понравилась" - свидетельство инфантильности либо капитализма головного мозга, уж простите.

В общем, посмотрите сами фильм "Реальная цена моды". Он не очень распространенный, но найти можно. Прекрасное гуманное творение, даже лучше множества фильмов об экологии и природе, что я люблю смотреть. Здесь прекрасны все три ответа на вопросы, которые должен преследовать каждый документальный фильм: "О чем?", "Как?" и "Для чего?".