Проблема доверия и откровенности

Данное эссе я вынашивал уже давно. Мне ощущается, что он дозрел уже настолько, чтобы быть целостным и иметь достаточную полезность.

Для того, чтобы приблизиться к широкой сути давайте для начала раскроем более узкий частный случай данной пары в понятном приложении - межличностных отношениях, где данная тема очень важна и затрагивает буквально каждого, не важно будь то детско-родительские, партнерские, дружеские или деловые отношения.
На отношениях также потому, что часто вижу в практике и жизненном опыте примеры демонстрирующие заблуждения в понимании сути доверия.

Применительно к отношениям я пока заменю более абстрактное понятие "знания" на "откровенность", но в конце вернусь к "знанию" и расширю тему.

Одно из значений диалектики - метод исследования противоречий в логике какого-либо явления.
С этой точки зрения не сразу может быть ясна указанная мною диалектическая пара "доверие/откровенность", поскольку они кажутся не противостоящими, но взаимосогласованными.

Это так. В условных пределах некой области "нормальности". Однако, "нормальность" через серую зону переходит в свою противоположность (согласно тем же принципам диалектики) - "анормальности", то есть патологических сценариев отношений.

Так вот в этой области доверие и откровенность очень даже противопоставляются, что я нередко отмечаю и уверены, что вы сами с этим сталкиваетесь. Раскрою.

Для начала разведем понятия. Так как моя цель изначально показать особенности патологии межличностных отношений, то и определения требуются более специфичные и тонкие.

Лучше всего с целями эссе соотносится определение Доверия согласно словарю Брокгауза и Эфрона.

Доверие - это «психическое состояние, в силу которого мы полагаемся на к.-л. мнение, кажущееся нам авторитетным, и потому отказываемся от самостоятельного исследования вопроса, могущего быть нами исследованным.

Обратите внимание, что доверие подразумевает именно состояние психики (1), элемент веры (в самом корне слова) (2) и отказ от исследования, то есть от узнавания, получения знаний (3).

Обозначим психическое состояние дающее способность Доверия как Состояние 1.

Логически тут же можно через отрицание дать значение понятию Недоверие, которое далее нам понадобится.

Недоверие - это психическое состояние, в силу которого нет возможности положится на какое-либо мнение (не только чужое, но и собственное) и стремление самостоятельно исследовать вопрос.

Психическое состояние (1), отсутствие веры (2), поиск знания (3).

Состояние Недоверия обозначим как Состояние 2.

Теперь перейдем к Откровенности.
Наиболее исчерпывающее определение Откровенности в том значении, которое лучше всего подойдет для раскрытия роли в отношениях, указано в Википедии.

Откровенность — сообщение или [психическая] готовность сообщать о приватных, интимных, обычно скрываемых аспектах своей жизни. Откровенность ценится как честность и как признак Доверия. Она часто, но не всегда предполагает близость, интимность отношений между откровенником и его конфидентом. В отличие от искренности, содержание откровенности не обязательно имеет отношение к собеседнику. Но откровенность может быть одновременно и искренностью, что создает двойную морально-психологическую напряженность, поскольку человеку сообщают в глаза не просто правду об отношении к нему, но правду наиболее полную, исчерпывающую.

Отмечаем элементы: психическое состояние (1), интимность (2), раскрытие обычно скрываемого (3).

Противоположное определение, соответственно:

Неоткровенность (закрытость, недосказывание) - несообщение или [психическая] не готовность сообщать об интимных аспектах своей жизни, обычно скрываемых.

Как мы видим, определение откровенности включает в себя понятие Доверия, что и свидетельствует о том самом взаимодополнении, которое я упомянул в начале. То есть, если человек имеет Доверие к субъекту, то он делится с ним с откровенностью и искренностью. В этом нормальном сценарии противоречия нет. Она будет в другом.

Итак, теперь моделируем 2 стандартные ситуации:
Ситуация 1 - Субъект чего-то не знает о Другом, но доверяет ему.
Ситуация 2 - Субъект чего-то не знает о Другом и не доверяет Другому.

Закладываем, что в обоих случаях объективных причин для недоверия нет и Другой исключительно благорасположенный по отношению к Субъекту. (понятное дело, что мы говорим именно о психологических причинах, а не об объективных случаях).

В первом случае, согласно определению, Субъект обладает таким психическим состоянием, которое позволяет верить в благорасположенность Другого и не стремиться узнавать что-то сверх. Это и есть нормальный сценарий, где нет противоречия и тогда диалектическая пара "доверие/откровенность" не логичная.

Однако во втором случае все иначе: Субъект не обладает тем психическим состоянием, позволяющим верить, но обладает неким другим, которое побуждает не верить и стремиться узнавать информацию. Назовем это патологическим сценарием (хотя он справедлив в какой-то степени всем отношениям). В данном сценарии "доверие/откровенность" противопоставляются.

Здесь нам потребуется ответить на вопрос: Каким состоянием обладает Субъект в сценарии 2? Проще и понятнее всего будет обозначить его как "Тревожность". Тревожность является патологическим фактором различающим Состояние 1 и 2, Доверие и Недоверие (здесь я не уточняю источник тревожности, которая всегда есть системное явление и во многом может быть определена непосредственно Другим, но лишь говорю о том, в ком она преимущественно в итоге располагается. Тем более я не буду говорить о причинах тревожности, что является огромнейшей темой).

Стремление к узнаванию информации - есть защита от тревоги, лишающей Субъекта покоя. Тревога влияет на чувствование Другого и реализуется как разнообразные фантазии о НЕ благорасположенности Другого и, следовательно, ощущении скрыто нанесенного или ожидаемого вреда (например, оставление).

Чем сильнее тревога, тем более интенсивными и пугающими становятся фантазии, тем труднее с ними справляться. Объективная и якобы достоверная информация от Другого способна временно анестезировать фантазии и саму тревогу. Именно анестезироватьи именно временно. Так как причина тревожности психологическая, то спустя время и при новых триггерах тревога возрастает и фантазии вновь атакуют Эго Субъекта.

В итоге, Субъекту трудно доверять Другому. По сути, доверия нет и спокойствия нет. Есть недоверие и неспокойствие. Чтобы избавиться от тревоги необходима информация от Другого - Откровенность, то есть интимная, обычно скрываемая, как можно более исчерпывающая и достоверная. Чем более она полная и надежная, тем дольше действует анестезия.

Теперь ключевая мысль:

Под анестезией полученной от исследования информации Субъект чувствует спокойствие, то есть состояние 1 и, по сути, к нему возвращается способность Доверия. Но до тех пор, пока тревога не возобновится. Тревога же обуславливает состояние 2, когда необходима информация от Другого и это противоположная ситуация Доверию, ведь доверие, как вы помните, это отсутствие необходимости в информации, то есть возможность отказываться от исследования.

Дело в том, что очень многие люди говорят нечто такое: "Мне чтобы доверять, надо знать" - и это оксюморон.

Доверие как раз предполагает Незнание и возможность быть спокойным при этом Незнании. Способность справляться с фрустрацией неопределенности.

Обладание же информацией, то есть Знание - это Знание, а не Доверие.

Кто знает, тому нет необходимости доверять.

Знающий спокоен не за счет спокойствия (Состояния 1), а за счет анестезии информацией, полученной исследованием из-за Состояния 2, за счет заглушения тревоги, а не ее аутентичного низкого уровня.

Мне нет необходимости доверять или не доверять гравитации - я точно знаю, что если подпрыгну, то обязательно приземлюсь обратно. Нет необходимости доверять воде - ибо знаю, что если буду ее пить, то жажда пройдет. Мне нет необходимости доверять или не доверять партнеру, которого я пристегнул наручниками к батарее - я точно знаю, что он ни с кем не встречался в течение дня, пока меня не было дома.

Как видите здесь я уже использую "Знание" вместо "Откровенности", как более абстрактное понятие, но теперь более понятное через откровенность. Дело в том, что тревожность также реализуется в отношениях с неодушевленным: в работе, творчестве, спорте, здоровье. В отношениях с идеей, задачей, делом, телом и т.д. Тут, разумеется, нет "Откровенности", но также можно проводить Исследование для получения такого объема информации, который временно успокоит. Это и есть Знание. Тревожный человек стремится узнать как можно больше в той области Предмета, с которым вступает в отношения. Если он чем-то заболевает - то будет сам подробно изучать болезнь. Если начинает лечение, то будет изучать метод. Если получает задание, то требует его конкретизировать до массы абсолютных значений. И так далее. Нет возможности доверять Предмету и самому Себе. В общем говоря, отсюда произрастают ноги таких явлений как стремление к гиперконтролю, гиперопеке, обсессивные, компульсивные симптомы, проблемы разлуки и многое другое.

Вернемся к откровенности. По вышеуказанным причинам

люди, испытывающие тревожность требуют повышенной Откровенности от партнера. Они хотят больше знать, меньше доверять, т.к. доверие несет слишком большую фрустрацию. Хоть и говорят, что это узнают ради доверия, но технически эторади спокойствия из-за отсутствия Доверия и способности к нему как таковому.

Вот в чем противоречие.

Кстати, я использовал понятие Откровенности, как чуть более широкое относительно искренности. Хоть чаще всего людям, испытывающим тревогу в отношениях, требуется именно искренность, как аспект правдивости в части испытываемых чувств и намерений со стороны Другого; тем не менее, чем сильнее тревога, тем больше из внутренней и внешней жизни Другого имеет влияние на Я субъекта, следовательно, тем больше информации о Другом необходимо, в том числе уже и такой, которая напрямую не связана с отношением к субъекту (по мнению Другого и внешнего наблюдателя), но для субъекта уже играет роль.

Например, особенно тревожным матерям необходимо знать как проводит время их ребенок, как относится к тем или иным событиям, чего хочет, как переходит дорогу, что ел в обед и даже, например, то, какие отношения между родителями друга-одноклассника - все это не относится напрямую к ней, то есть не входит в сферу искренности, но незнание этих моментов трактуется матерью как личное отстранение, недоверие и само по себе для нее выражает как бы личное отношение ребенка к ней.

То же самое мы можем видеть в случаях с патологической ревностью (что суть такой же пример, как с матерью).

Проблема патологических (с участием повышенной тревожности/агрессивности) сценариев отношений в том, что для Субъекта Другой является менее безопасным, надежным и не благорасположенным объектом. В общем говоря, он не является объектом вызывающим доверие, но вызывающим недоверие, то есть как будто Другой есть причина Недоверия, тревоги, беспокойства и Состояния 2.

Там, где один субъект (менее тревожный) будет чувствовать себя достаточно спокойно в отношениях с Другим и не реализовывать свои стремления по исследованию чувств и намерений Другого, то есть не требовать БОЛЬШЕЙ откровенности, уже выходящей за границы нормальной; иной субъект (более тревожный) не способен справляться с тревогой, садистические проекции слишком интенсивные, следовательно провоцируют подозрительность, избавлением от которой служит реализация стремления по исследованию чувств и намерений Другого, требование БОЛЬШЕЙ и БОЛЬШЕЙ откровенности, зачастую без возможности объективно оценить адекватность силы и объема требований откровенности.

Нормальная откровенность для тревожных людей является недостаточной, вплоть до чувствования и называния Другого Неоткровенным в целом.

Вы можете спросить "Так что же для доверия вообще никакая информация не нужна от Другого?". Конечно же нужна. Вопрос в каком объеме и как она добывается. Здесь, как и в любом вопросе диалектики, важна категория Меры.

Откровенность может быть достаточная и чрезмерная. Следовательно до определенной меры откровенность в отношениях нормальная и нормализующая, за мерой - патологизированная и патологизирующая. Излишняя откровенность рано или поздно является нарушающей границы и разрушающей связь между субъектом и Другим.

Конечно, крайне трудно определить эти меры в каждом индивидуальном случае. В неохватной сложности этой диалектики заключаются бесконечные удовольствия и страдания человеческих отношений.

Теперь еще несколько мыслей о противоречии "доверие/откровенность".

Часто можно слышать от людей что-то вроде "Он/она мне не доверяет, потому, что не рассказывает/показывает/знакомит ...", "Мы договорились доверять друг другу, а значит должны всё(?) друг другу рассказывать", "Он/она не до конца(?) честен/честна со мной, значит не доверяет" и т.д.

Здесь я отмечу несколько моментов.

Во-первых, чаще жалуются на недоверие те, у кого повышенная тревожность - это элементарная понятная закономерность, т.к. у них больше среднего беспокойств по этому поводу.

Во-вторых, чаще они обвиняют в причинах их недоверия Другого, чем осознают и признают свою собственную недоверчивость. Тревожные люди очень хотят доверять (точнее быть спокойными), очень ценят свое и чужое доверие (спокойствие), соответственно прикладывают больше среднего усилий по обеспечению Доверия (спокойствия) у Другого, то есть даже больше, чем Другому требуется. Дают не спрашивая.И требуют пропорционально. Как следствие, у тревожных более среднего людей свой уровень нормальной откровенности, как следствие, отсутствие таковой откровенности со стороны Другого становится ничем иным, как признаком Недоверия и тревоги. Причины недоверия сами по себе вызывают еще большую тревогу и еще более интенсивные устремления по исследованию, то есть, еще больше и сильнее попытки дознаться некой правды, честности, открытости. Параноидная картина усиливается и ощущение, что Другой скрывает нечто кристаллизуется. Для Другого же картина иная: ему может быть не ясна необходимость знания такого количества информации, это чувствуется излишне обременительным и в крайних случаях вызывает чувство преследования и вскрытия границ Я.

В-третьих, Я специально поставил вопросительные знаки рядом со словами "всё" и "до конца". Могут использовать и другие слова абсолютного значения, указывающие на нереалистичные, иллюзорно ограниченные представления о бесконечности личностной и межличностной психики.

Тревожным людям бессознательно приходиться верить, что есть некий предел информации, который успокоит их (!).

Временно, в пределах краткого промежутка времени некое прямое конкретное прояснение действительно успокоит человека, но лишь ситуативно. В другой ситуации, которая, конечно же, не заставит себя долго ждать, все вновь повторится, указывая на интрапсихическую природу тревоги, а не на межличностную. Общего изменения в структуре психики от объяснений не происходит, но наоборот, это только закрепляет паттерн защиты от тревоги посредством атаки границ Другого. Иными словами, если мать не будет сепарировать ребенка от себя, то он не сепарируется, т.к. ему лично попросту незачем. Так получаем истории о том, когда ребенок кормится грудью и спит с родителями долгие годы долгие годы.

Если мать рядом и ласковая, то нет необходимости переживать о том, где она в это время и что с ней может происходить. Нет необходимости терпеть фрустрации. Поэтому, если добиваться, чтобы мать всегда была рядом - можно избежать неудовольствия и тревоги.

Признание факта, что взрослая жизнь сопряжена с массой неудовольствий - тяжелый удар по психике ребенка. И лучше с ним сталкиваться в достаточной мере в детстве и уже тогда принять и отгоревать, пока еще пребывание в идеализированном мире не такое долгое и не вызвало сильного привыкания. И гораздо труднее с этим сталкиваться позже в более взрослые годы. К сожалению, отношения с недостаточно зрелыми здоровыми воспитывающими лицами и собственные сильные психические защиты могут защищать Эго человека от принятия реальности, как бы парадоксально это ни звучало. Реальность пусть постоянно и пробивается в функционирование человека и вызывает тревогу, но одновременно держится на достаточной дистанции. Так мы получаем сильно тревожащихся людей и сильно защищающихся от тревоги.