Восприятие реальности и тревожность

Объективное и субъективное восприятие

Мир состоит из:
- опасных и благоприятных факторов;
- определенности и неопределенности.
Архетипически данные части с древних времен символизируют мифические понятия хаоса и порядка, рая и ада, небесного и подземного царств.

Эти две диалектические системы образуют 4 комбинации:
- определенные благоприятности;
- определенные опасности;
- неопределенные благоприятности;
- неопределенные опасности.

С определенными факторами все просто. Благоприятным факторам рады, они позволяют безопасно отдыхать и плодотворно трудиться. Определенные опасности неприятны, но т.к. поддаются контролю, то не вызывают тревоги.
Разделять в определенности опасное и благоприятное весьма просто из-за наглядности/прогнозируемости, что дает перспективу ожидаемого.

С неопределенными факторами все гораздо сложнее. В неопределенности жизни могут скрываться возможности, безусловно, но ведь там же может скрываться и опасность. Неопределенность вызывает у нас тревогу, мобилизует ресурсы, может держать в напряжении, требует концентрации по мере ее изучения до тех пор, пока мы ее не изучим и, тем самым, не переведем в первую категорию определенных опасных или благоприятных факторов.

Тестирование объективной реальности влияет на наши чувства и состояние: мы испытываем радость от встречи с благоприятным или страх от встречи с опасным.

Однако, кроме тех чувств, которые есть реакция на объективный мир, мы имеем базальные чувства до опыта восприятия реальности - характерологическую константность, сформированный аффективный аппарат, грубо говоря, память о прошлом. Мы имеем опыт жизни, который влияет на восприятие реальности и, конечно же, на распознавание неопределенности.

То есть, чем более человек тревожный характерологически (базально), тем больше в его чувствовании и, как следствие, вИдении мира опасные факторы превалируют над благоприятными.
Реальность влияет на наши чувства. А затем наши чувства влияют на восприятие реальности.

Из этого следует, что мы никогда не воспринимаем реальность непосредственно. И мы никогда не приблизимся к ней и не узнаем ее истинное лицо. Но мы можем стремиться к повышению объективности восприятия реальности, что в психотерапии называется повышением осознанности. Мы можем стремиться разобраться с тем, что реально, а что привносится в картину мира собственно нами самими.

Причины способствующие развитию тревожности

Причина первая

Имея тревожность, мы проецируем ее в некоторых случаях даже на благоприятные факторы, воспринимая их, как опасные, чтобы избежать ущерба. В итоге, не сталкиваясь с фактором мы действительно получаем опыт "Ничего плохого не произошло" и психическая защита ставит галочку "Всё верно, я полезная защита, видишь, я тебя уберегла". Хотя, таким образом, возможно, был обойден благоприятный фактор. Отсюда возникает отказ от вполне безопасных и приятных благ: путешествий, встреч, самореализации.

Человеку становится важнее, чтобы с ним не произошло ничего плохого, чем рисковать и сталкиваться с неопределенностью, в которой потенциально могут быть опасные факторы.

Фокус в том, что нам важнее выжить, чем стать более доминантными (успешными). Чувство страха сильнее чувства удовольствия (в норме). Поэтому, человеку важнее избежать опасности, чем рискнуть ради благоприятного.

И вот поэтому-то тревожных людей гораздо больше бесстрашных. Априорное отношение к реальности с перекосом в сторону распознавания опасности пока дает в целом бОльшее эволюционное преимущество, чем оптимистичное неосторожное отношение с надеждой на встречу с благоприятным фактором. Как бы ни банально звучало, но рисковость слишком опасная, а "береженого бог бережет".

Причина вторая

Ребенок человека - один из самых неадаптированных к самостоятельной жизни и долгое время привязан к родителям. Для ребенка в первые годы жизни весь мир за пределами материнских объятий - опасность. Это тоже смещает баланс будущего видения. В виду нашей начальной уязвимости мир априорно опасен. Однако, для взрослого индивида мир уже гораздо менее опасен.

Соответственно, помимо физиологического созревания и адаптации к миру, ребенок проходит психологическую и социопсихологическую подготовку к жизни, осуществлять которую есть задача воспитывающих лиц.

Реальность воспринимается не только на своем опыте, но и транслируется родительскими фигурами. Соответственно, их некие трудности могут примешиваться и примешиваются в психику воспитываемого индивида, будущей личности. Ребенок в какой-то степени перерабатывает характер родителя, а в какой-то перенимает его в оригинале. Это дар человека и проклятие.

Следовательно, та система отношений, которую родитель выстраивает с ребенком, является судьбоносной.

Гиперопека и попустительство

И здесь пора ввести третью диалектическую систему: гиперопека и попустительство, как две крайности стиля воспитания, и модальности трансляции мира.

Интуитивно можно подумать, что один стиль формирует чрезмерно бесстрашный характер, а другой наоборот с повышенной тревожностью.

Однако, как показывает опыт (и этому есть объяснение) на самом деле оба стиля в своих крайностях приводят к формированию повышенной тревожности в характере ребенка, т.к. дело не только в том, как подают реальность родители, но и в собственном ощущении мира.

А мир для ребенка опасен на глубинном уровне (см. Вторую причину выше). Плюс мы помним о примате страха над другими чувствами.

Поэтому, задача родителей адаптировать ребенка к преодолению опасностей и научить совладать со страхами/тревогой.

1. При попустительстве ребенок не получает достаточной поддержки, поэтому опасности слишком пугающие (тревожащие), а навыки совладания с ними не достаточно развитые, ибо родители слишком дистанцированные. В таком случае для защиты от опасностей ребенок уходит в себя, избегает активности - складывается шизоидная акцентуация личности.

2. При гиперопеке иная крайность: родитель сам защищает ребенка ото всех опасностей, в результате чего также не формируется достаточных собственных навыков по совладанию и опасности вновь оказываются слишком пугающими. Ребенок не замыкается в себе, но в данном случае добавляется страх (тревога) потерять защищающий объект - складывается истероидная акцентуация, как реализация желания удерживать защищающий объект при себе.

3. Нормальную тревожность формирует только относительно гармоничный родитель с адекватной трансляцией реальности и грамотным делегированием совладания с опасностями, что весьма непросто. Тот, кто умеет находить золотую середину между этими двумя стилями в соответствии с ростом возможностей ребенка. То есть, с годами родитель должен отпускать контроль и повышать доверие.

Вы можете спросить: "Тревожность неизбежна? Неужели не бывает без нее? Бесстрашие существует?".

Полного бесстрашия при невротической (условно нормальной) организации не существует. Оно не адекватно, ибо мир, все-таки, содержит в себе объективные опасности.

То, что принято называть бесстрашием в народе, скорее есть весьма умеренная, трезвая, адекватная тревожность на основе относительно объективного восприятия реальности.

Полное видимое бесстрашие - это гиперкомпенсаторная суицидальная направленность, по сути сильный страх иметь страхи. Выбор меньшего зла, но в корне все тот же страх потерять защищающий объект. Такое случается, когда воспитывающее лицо ригидно требует от ребенка не иметь страхов, требует идеальности. Например, гипермаскулинные персонажи, манифестирующие налево и направо, что ничего не боятся.

И полное бесстрашие возможно на не невротической организации, при сильной аутистичности, когда мир просто не воспринимается адекватно и опасные факторы элементарно не чувствуются угрожающими. По этому поводу метко сказал Сервантес:

"Смелость, граничащая с безрассудством, заключает в себе более безумия, нежели стойкости".

Расщепленная и интегрированная части психики

Человек с повышенной тревожностью, как правило, переживает циклы расщепления и интеграции. Вообще все люди их переживают, но при средней тревожности циклы не столь отчетливые и часто переживаются незаметно.

Итак, чем дисфункциональнее отношения ребенка с обеспечивающим уход лицом (воспитывающим, родительской фигурой, Значимым Другим), тем хуже выполняет последний выполняет роль контейнера, тем острее переживаются тревога и агрессия. Раз отсутствует совместное с родителем переживание агрессии, которое особенно не выносимое чувство, психика прибегает к ее отщеплению, чтобы хоть как-то защититься от патогенного воздействия на идентичность.

Судьба агрессии и лежит в основе циклов расщепления и интеграции:

1. При расщеплении агрессия проецируется вовне в Другого. В результате агрессивным и вызывающим тревогу является Другой. Это помогает, во-первых, объективировать страх (визуализированный страх становится более определенным), во-вторых избавиться от агрессии.

2. Тревога, которую вызывает теперь по чувствам Другой, оказывает тот же разрушающий эффект и, для ее преодоления, генерируется ответная агрессия. Стоит отметить, что это та же самая агрессия из пункта один, по сути - у этой схемы нет начала и конца, она закольцована.
Поэтому, при особенно сильной расщепленности психики (травмированности), то цикл заканчивается уже на этом пункте и наступает вновь п.1.

3. При некоторой интегрированности эта агрессия чувствуется, как собственная, и не проецируется, но направляется аутентично на Я и/или Другого. Но теперь становится страшно разрушить Я/Другого.

4. Из-за этого агрессия вновь отщепляется и проецируется (приписыватся) Другому, который вновь вызывает тревогу, которую вновь необходимо преодолеть с помощью агрессии, которая постепенно начинается чувствоваться и пугать своей силой и последствиями и которую вновь хочется отщепить.

Всё это, в какой-то степени, нормальное функционирование психики. Однако, когда имеет место особенно сильная выраженность циклов, при большей расщепленности, травмированности, эти циклы дестабилизируют психику, приносят существенный дискомфорт и понижают качество жизни человека.

Об иллюстрации

В качестве иллюстрации использован кадр из фильма "Большой папа" с Адамом Сэндлером, который играет роль кидалта, не по возрасту безмятежного и легкомысленного мужчину. В один день он узнает, что у него есть сын и принимает нежданную роль отцовства. Выполняет ее, естественно, весьма своеобразно и комично. В идее этой доброй и веселой комедии конфликт взрослости и детскости, беззащитности и необходимости защищать, избегания реальности и ее принятия.

В сцене, из которой использован кадр, Джулиан (сын) захотел неожиданно (как бывает у детей) в туалет по маленькому. Санни (отец), спросил в ресторане возможность сводить ребенка, ему отказали, тогда он не долго думая, предложил мальчику "отлить" прям у стены данного заведения.

Мальчик слушает отца, пристраивается к стене, но у него не получается, т.к. ему страшно и он просит отца присоединиться, чтобы страх был не таким атакующим. И Санни понимает страх сына, принимает его и, желая помочь, становится рядом, комментирует действия, подбадривает: "Приготовились ... ииии, поехали! Отлично! Видишь, ничего сложного".

Это экранизация единицы психоэмоциональной адаптации и формирования навыка совладания со страхом. Даже имея вполне обычную потребность физиологическую или социальную, ребенок все равно может бояться. И ему требуется поддержка воспитывающего лица, иногда достаточно курирования, но не обязательно выполнение действия за него, и уж точно не попустительство (дистанцирование) или давление (требования выполнить действие без присоединения, то есть, авторитарная установка).

Санни, будучи не ригидным характером, будучи не отягощенный чрезмерной тревожностью и агрессией, имеет способность быть гибким, эмпатичным, находиться в моменте, импровизировать, что позволило ему помочь сыну самым, на мой взгляд, адекватным образом. Без этой подводки с отказом управляющего ресторана сцена была бы аморальной, поэтому сценарист дописал этот момент.

Вот она простая истина: не атаковать ребенка за его потребность, не требовать справиться самому, не обеспечивать идеальные условия для удовлетворения потребности, а адаптировать к реальности. Инструкции по функциональному родительству есть даже в простых комедиях, надо только быть открытым этой информации.

Другие статьи по теме: